ГЛАВА 2

 

 

    И куда бы ни отправился Велорн, мысли следовали с ним. И это было часть его. Хотя впрочем, вскоре ему удалось совладать с ними и полностью сосредоточиться на том, ради чего он оправился так далеко.

    Оглянувшись, он так и не смог уже различить то место, где оставил «Награка». Горный склон своей серостью сливался в одно целое безжизненное каменное нагромождение. Но не такое уж и безжизненное. Велорн знал это и не позволил не добрым мыслям укорениться в его голове. Не на вечность же, он застрял здесь. Лишь бы, верный стиркан поправился, и тогда они вдвоем отправятся дальше. Так и будет, но только немногим позже. А пока следовало идти намеченным курсом.

    Та скудная растительность, что влекла его, теперь уже не казалась отсюда крошечным островком зелени среди серости камней, как таковое, он различил там, где сумка его немного отяжелела. Но тяжесть эта вовсе не доставляла ему неудобств. Напротив, осознавая, что находилось там, эта ноша согревала ему душу. И хотелось надеяться, что тот вид, что открылся охотнику, когда он выбрался из расселины, сделает этот день более удачным.

    Велорн на миг остановился, дабы перевести дух. Долгий путь он проделал  сюда и небесное светило, поднялось почти к зениту, что своим скудным теплом все-таки прогрело холодный воздух.

    Теперь парень не испытывал прохлады, как утром, когда на заре покинул свое скромное жилище. И сейчас он упивался видом, что открылся ему, а горный ручеек, вдоль которого он пришел к котловине наполненной прозрачными водами, своим журчанием бодрил слух. Здесь и впрямь было великолепно. С того самого времени, как этот ручей проложил сюда свой путь, его воды в своем потоке несли все, что подхватывало течение. И со временем в горном озерке отложились органические наслоения, что в свою очередь позволило зеленой растительности облюбовать прибрежную отмель этого озера. Зеленая окантовка обрамляла продолговатое озерцо, чьи воды искрились серебром, отражая солнечные блики. И хотя здесь все радовало глаз, кое каким надеждам паренька не суждено было сбыться.

    Ни одного деревца не росло здесь и это немногим раздосадовало его слегка. Хотя вот кустарника и высокой травы, здесь оказалось разве что и предостаточно, где вполне могла скрываться разная живность. И не беда, что пока ему опять придется обходиться без копья либо без топора. Со временем он все равно обзаведется таким оружием. А сейчас он должен заняться тем, ради чего прибыл сюда.

    Велорн тихо, словно тень, устремился к островку жизни, что контрастно выделялся среди серости каменных нагромождений. Но не столь тихими были его шаги. Каменная крошка и дробленый камень, сухим приглушенным шорканьем отзывалось при каждом шаге отшельника. Но парень старался особо не обращать на это внимание, т. к. пока он не обнаружил для себя объект охоты. И прежде всего, сначала нужно было пересечь местность в триста шагов, что с незначительным уклоном распростерлась перед ним. Только потом он достигнет границы зеленой растительности и займется делом. Но не успел он преодолеть чуть больше половины этого расстояния, как  его внимание привлекла мелкая тварь, зеленой молнией мелькнувшей на фоне серого наслоения камней.

    Велорн вынужден был остановиться. Не мог он пренебречь размерами живности, что неожиданно мелькнула перед ним футах в сорока. И вскоре он понял, что не ошибся. Зрение его не подвело. И впрямь чешуйчатый зеленый лирнит, дабы понежиться в лучах осеннего солнца, решил пренебречь покровом травы и при помощи своих цепких конечностей, вскарабкалась на валун.

    Лук и стрелы сейчас не годились. Да и от ножа прока мало было. Оставалось разве что рассчитывать на свое проворство.

    Охотник  аккуратно снял колчан со стрелами и свой лук, дабы ни что не было ему помехой в состязании ловкости между ним и этим хладнокровным созданием. Не однократно он уже имел дело с подобными тварями, но стой лишь разницей, что этот лирнит отличался не только цветом, но и размерами. От хвоста до чешуйчатой мордочки он составлял дюймов двенадцать, что в полтора раза было больше тех серых скальных лирнитов, на которых он раньше охотился, пока там, выше в горах, не понизилась температура. И, кроме того, парень знал, чего стоило ему опасаться.

    Из приобретенного опыта, он помнил, насколько опасны укусы этого животного, но впрочем, не смертельны. Не зря ведь на голове этой живности были различимы два алых пятна, характеризующих опасность. И все равно стоило избегать мелких, но острых, словно щетка зубов лирнита, ибо опасен не столь сам укус, а яд, что может попасть в кровь. Да и ранки потом долго заживают, обострившись воспалительным процессом, что в свою очередь протекает  с явными симптомами повышения температуры. А это в свою очередь сильно ослабляет организм.

    Велорн этого вовсе не хотел, но охотничьи инстинкты в нем обострились, и он начал осторожно красться к лирниту, что нежился на камне в этот момент, в лучах не жаркого солнца. Шаг за шагом, гуськом на полусогнутых ногах, он сокращал расстояние, слегка вытянув перед собой руки. Он знал, что если ухватить это существо пониже головки, то оно не сможет извернуться и впиться в него своими зубками. Можно было и просто прижать его к поверхности камня, лишив возможности изворотливости. Но пока надо лишь подкрасться настолько близко, чтобы лирнит оказался в поле досягаемости. И вот уже вскоре парень готов был атаковать, но облако, на небе заслонив солнце, спугнуло чешуйчатое создание. На этот раз охотник проиграл в проворстве, и только отброшенный хвост остался в его руке, продолжая ложное движение.

    Парень мысленно чертыхнулся, но особо расстраиваться не собирался. Вместо того чтобы икать спасение в густой зелени травы, перепуганный лирнит, забился под камень, так что, можно было попробовать достать его оттуда. Охотнику пришлось встать на колени и заглянуть под камень.

    Бедное создание, лишенное своего хвоста, оказавшись своего рода в западне, затаилось под камнем в надежде, что нашло для себя спасительное укрытие. Но охотник так не считал. Он достал нож и, не сводя пристального взгляда с добычи, решил во, чтобы то ни стало, заполучить трофей. Вскоре так и было. Острие ножа точно угодило в его голову. И без каких либо сожалений, парень бросил в свою сумку  обезглавленное тельце мелкого представителя животного мира. После чего не стоило здесь долго задерживаться, ибо тут, рядом можно было попробовать раздобыть еще какую-либо живность. Что он так и сделал. И впоследствии, спустя какое-то время, его сумка порядком отяжелела. Теперь, можно было отправляться обратно. Но парень решил, что стоит еще задержаться здесь, ибо следовало набрать вязанку хвороста, потому как не хотел упускать представившегося случая.

    А вот обратный путь, ему предстояло пройти вовсе не налегке. Зато потом  будет из чего развести более или менее нормальный огонь. Хотя вот там, где находилось его временное жилье, трудно было раздобыть, что-либо для костра. Так что пренебречь такой возможностью он не вправе был. И только лишь, когда Велорн собрал для себя достаточно мелкого сушняка, он наконец-то отправился в обратный путь…

 

 

_____________

 

 

 

    Поистине этот день оказался для Велорна более чем удачным. Не с пустыми руками он возвращался  домой, т.е. в свое, временное жилище. И не важно, что ноша его оказалась тяжелой, а обратный путь занял  достаточно много времени.  Но не так уж и далеко он удалился от своей пещеры, чтобы не поспеть засветло, вернуться в свои законные владения. Так, по крайней мере, думал он, отправляясь в дорогу. И как оказалось впоследствии, все же немного, но просчитался.

    Велорн понял это лишь тогда, когда солнце начало клониться к закату, а он только и всего, что преодолел половину пути. Так что теперь бы следовало поспешить. Но и в этом случае он все равно вернулся бы по сумеркам. А тогда спрашивается: - Зачем ускорять свой шаг? Парень к этому моменту уже был измотан физически, что в конечном итоге привело бы к тому, что впоследствии ему  пришлось бы дополнительно делать привал. Да и весь обратный путь, что он уже преодолел, он все время шел в подъем. И, кроме того, весь оставшийся путь ни скольким, не был легче. И чем ближе он приближался  к конечной точке своего маршрута, тем подъем делался круче. Да и вдобавок, теперь кое-где еще, в прямом смысле слова, приходилось мириться с незначительными перепадами высот. И не единожды уже, подуставший охотник, снимал свою ношу, перебрасывал ее на каменный уступ и только потом, сам взбирался вверх. Благо что, разница в перепадах высот не была слишком велика. Пока что от трех футов, до пяти, пред ним иногда вырастали преграды. Да и то, не часто. И все же, это порядком измотало его силы, что вынудило сделать короткую передышку.

    Осилив очередное препятствие, Велорн утер капельки пота со своего лба, присев на вязанку хвороста. Рядом с ним лежала его сумка, набитая охотничьими трофеями, что удалось ему раздобыть этим днем. Не часто его баловала судьба, но сегодня это был именно тот случай.

    Парень был горд и счастлив, что охота удалась. И поэтому  накопившаяся усталость, не слишком-то и тяготила его. Разместившись на отдых, он даже не обращал внимания, как тяжело было его дыхание,  вглядываясь в этот момент вдаль, туда, откуда совершил этот переход. И поэтому мысленно надеялся, что в скором времени жизнь его все же наладится. Пусть только «Награк» поправится…

    Только он успел подумать про это, как из-за облачных высот  донеслось нечто такое, что насторожило и одновременно напугало парня. Неведомый шум и гул прокатился по округе. И испуганный парень, счел это гневом богов.

    Припав ниц к камню, Велорн из суеверия побоялся поднять голову к верху. И вовсе он не хотел сейчас гневить богов. Ему  итак было достаточно того, что за последнее время пришлось испытать. И мало того, он вынужден был мириться с этим, а иного выхода у него не было. Да и опытом он не располагал, чтобы в одиночку бороться со всеми невзгодами, что неразрывно сопутствовали ему. А вот то, что этим днем охота выдалась на славу, несомненно, в этом была не только его заслугой. Так что, не зачем было гневить всевышнюю благодать, что была ниспослана ему в награду, за все его терпение и упорство. Так посчитал охотник, с суеверием вслушиваясь в нарастающий гул.

    «Если я, чем-то и прогневал тебя, всемогущий Хюром, - мысленно соображал Велорн. – То это я, по глупости своей. Прошу тебя, дай мне шанс искупить свою вину. Не карай меня»…

  

 

_____________

 

 

 

     А между тем, гнев бога громовика нарастал. Теперь казалось в своем неистовстве, Хюром сотрясает весь небосклон. Так ужасен и громок был гул, что снизошел с высот немилостью в назидание парню.

    Еще больший трепет, завладел им. С подобным проявлением божьей немилости он столкнулся впервые и поэтому не знал, что теперь делать. Вместо того чтобы громыхать раскатами грома и метать огненные молнии, Хюром гулким эхом сетовал на Велорна. Что он этим хотел сказать, парень не знал. Да и мысли в его голове перемешались так, что не могли сложиться в логическую цепочку. Слишком уж суеверным оказался его страх, что бедный охотник не знал, чего теперь ему ожидать.

    Но в свое время, он был наслышан про своенравный характер бога громовика. Рассказывали и то, как жестоко тот расправлялся с теми, кто пал в немилость. Но прежде всего, этот бог не жаловал трусов, бездельников и слабохарактерных. Слишком уж он был суров, чтобы  по отношению к  таким смертным, проявлять своего внимания. Меньше всего, те заслуживали этого. Но Велорн не был, ни одним из них.

    Он презирал трусость перед опасностью. Да и бездельником вряд ли его можно было назвать. А вот что до характера, то здесь все обстояло иначе. И ни в коем случае он не отличался мягкостью своего второго «я». Решительность всегда брала над ним верх и целенаправленность взрастили в нем то, что отличало его от тех, кто был изнежен и разбалован удачным стечением обстоятельств. И вовсе он не завидовал тем, для кого жизнь сложилась гораздо лучше, нежели чем для него. На все была божья воля. Так, по крайней мере, считал Велорн. Но именно сейчас он не мог понять, чем разгневал одного из всемогущих. Может быть, что-то он сделал не так? Но что?..

    Велорн вздрогнул. Он вовсе не собирался своей дерзостью разгневать кого-то из всевышних. И если ему  суждено испытать на себе гнев Хюрома, то лучше встретить это с честью.

    Считанные секунды прошли с того момента, как молодой охотник оказался застигнутым врасплох божьей немилостью. И вместо того, чтобы покорно ждать своей участи и свершения гнева Хюрома, Велорн с завидным достоинством и честью поднял вверх голову. Если уж и суждено ему было испытать на себе кару бога громивока, то пусть все это будет достойно того. И то, что вслед за этим увидели его глаза, вовсе спутали его мысли.

    В лучах заходящего солнца, охотнику предстало нечто такое, чему не нашлось никакого объяснения. Да и вряд ли это можно было связать с Хюромом. Хотя конечно этого никто не знал. В том числе и Велорн.

    Сам он оказался  сбитым с толка, и все равно не смел, оторвать своего взгляда с черного следа, прочертившего след на вечернем небосводе. Но и это оказалось не все. Было еще и огненное облако, что с гулом, немногим раннее пронеслось у него над головой, и теперь  с шумом удалялось прочь. И это нечто неведомое, явно падало с небес, оставляя за собой жуткий след.

    Велорн по-прежнему не мог прийти в себя. То, чему не было объяснения в его голове, как правило, он расценивал проявлением чего-то сверхъестественного. Но этот случай оказался иным. И тому подтверждением, пронесся раскат грома, когда огненное облако скрылось из вида, перевалив за вершину горного кряжа. А потом все стихло. И только черная полоса, какое-то время вселяла в сердце парня суеверный ужас.

    И, тем не менее, чем бы это ни было, так или иначе, он все еще был жив. Да впрочем, и невредим. И хорошо, что так. А ведь могло быть и хуже.

    Велорн подождал немного и только потом, когда осознал, что окружающая его действительность пришла в норму,  собравшись с духом, решил поскорее убраться отсюда. Незачем теперь было задерживаться здесь. Да и ему  самому, как-то не по себе теперь было. И все же, прежде чем снова двинуться в путь, парень самопроизвольно обернулся в ту сторону, куда с небес упало огненное облако. Возможно, это в нем начало проявляться любопытство, но пока еще в его сознании было свежо то чувство страха, что пришлось тут ему пережить. Так что, не теряя напрасно время, он все же побрел по тропе, ведомой к его пещере.

   

 

_____________

   

   

   

    Весь остаток пути он не переставал думать о минувших событиях, что в скором времени должны были привнести изменения в его жизнь. Но сейчас парень этого не знал. И его тяготило лишь то,  с проявлением чего, довелось ему столкнуться. Мысленно он размышлял на разные темы. И чего только он не надумал. Но все это не устраивало его. И только лишь тогда, когда пригнув голову, он шагнул в проем в скале, мысли в его голове немного вернулись к действительности.

    Спустя несколько часов, после необъяснимого явления, отыскав в ночных сумерках вход в пещеру, он оказался «дома». И, несомненно, он вернулся с запозданием, но «Награк» так был рад этому, что если бы не раны, то возможно свалил бы с ног своего хозяина. А вот Велорн, сам того не ожидая, не менее стиркана, рад был своему возвращению. И еще бы: тот мир, что простирался за входом в пещеру, теперь принадлежал совсем другому миру, а здесь, внутри все ощущалось иначе. Так что, забыв на какое-то время о минувших событиях, Велорн полностью влился совсем в другую атмосферу.

    -Смотри «Награк», - вывалил парень из сумки, добытые им трофеи. – Сегодня мы с тобой пируем.

    После этих слов он не забыл погладить по шерсти животное. На что тот, прижав уши, потерся о ногу хозяина. А потом, проковыляв в угол пещеры, вскоре вернулся  с зажатым в зубах куском мяса, что поутру оставил ему же Велорн. На что хозяин животного  смутился.

    -Ты же должен был съесть это, а не охранять…

    Стиркан одарил хозяина пристальным взглядом.

    - Ешь, давай, ну же.

    На этот раз «Награк» оказался более послушным, а парень занялся свежеванием тушек, добытых им животных. В процессе этой деятельности, кое-что из того, перепало стиркану. А вот сам же парень, пока что довольствовался  пригоршней тех самых неведомых ягод, что случайно раздобыл во время своей охоты. Но все съедать сразу за раз, не по его правилам было, хотя спело-бурые ягоды и оказались очень даже и вкусны.  И к тому моменту, когда Велорн закончил свою работу, не только добычи поубавилось, но и ягод. А вот чувство голода ни скольким не уменьшилось. Но и того мяса оказалось вполне достаточно, чтобы насытиться парню и кое-что оставить про запас. Так что потом он решил развести огонь. И уже вскоре, язычки пламени, ненасытно пожирали хворост.

    Велорн любил наблюдать за костром, но именно сейчас он не мог позволить себе расслабиться. Чересчур быстро прогорал сушняк, так что следовало использовать каждый миг, дабы ничто не прошло даром. И в первую очередь парень занялся кусками мяса, что срезал с тушек нарсага и сотирга. А вот кости, немногим раньше, перепали стиркану.

    К тому моменту, как  лакомые куски мяса, были слегка поджарены на жару, хвороста осталось почти, что вполовину меньше, что принес с собой парень. И теперь мелкие тушки животных, таких как норная кангарка и чешуйчатые лирниты, следовало бы запечь в жарких углях. Чем и занялся впоследствии Велорн. И за всем этим, мирно наблюдал «Награк», обустроившись чуть поодаль от своего хозяина. А тот нет-нет, да и поглядывал в его сторону, силясь понять, что творится в голове животного в этот момент. И почему-то все это, его слегка забавляло.

    На какое-то время Велорн позабыл про тот случай, свидетелем которого стал немногим раньше. И пока он был поглощен делами, мысли его были свободны от этого, а настроение такое, что он начал насвистывать какую-то забытую песенку. Но как только извлек все до единой тушки из углей, он решил, что пора бы сходить за водой. Да и руки вымыть не мешало бы.

    Благо, что по близости протекал ручей и парню, не было нужды, отлучаться из пещеры надолго.

    -Я за водой, - адресовал юноша эти слова стиркану, словно считал, что тот поймет его с полуслова.

    На что «Награк» так и остался лежать, вытянув морду перед собой. А вот Велорн, прихватив с собой глиняный кувшин из своего скудного скарба, поспешил наполнить его водой. И как только он оказался за пределами пещеры, ночной воздух освежил память.

    Сразу стало как-то не по себе. Здесь, под звездным небом, в свете желтой луны, молодой охотник, познавший, что значит стать отшельником, испытал то же самое трепетное чувство страха, до краев переполненное тем же суеверием, что довелось  познать минувшим вечером. И опять-таки пропал покой и вместе с ним вся веселость.

    Велорн вовсе не был трусом. Все здесь было ему знакомо. Но именно сейчас, под воздействием того страха, что проник  в его сознание, ему  сделалось не по себе.

    Вот ему померещилось, что что-то шевельнулось в ночном сумраке за ближайшим валуном. Он замер, коснувшись рукояти своего ножа. Но это так и не придало ему уверенности.

    Этой ночью луна щедро дарила свой свет, но по настоящему не могла осветить все в округе. И в тех местах, куда она не в силах была пробиться, казалось, что именно там, ночной сумрак, как будто был еще гуще. Так что, что угодно могло там затаиться. Затаиться и наблюдать, в ожидании подходящего момента, готовясь, напасть на свою жертву.

    Понимая, что кроме него самого  здесь никого не могло быть, парень решил окликнуть:

    - Эй, кто там?

    В ответ ему откликнулось разве что эхо и ничего более.

    Но это вовсе не успокоило парня. Почему-то ему казалось, что кто-то не сводит с него пристального взгляда. Так ли это было на самом деле или ему просто показалось? Он колебался  с ответом. Либо здесь было что-то не так, либо с ним творилось нечто необъяснимое. Хотелось бы знать наверняка. Но пока что это оставалось не познанным.

    Велорн сосредоточился на чувствах и ощущениях, но пока прока от этого мало было. По-прежнему ему что-то мерещилось, словно тьма жила некой жизнью вокруг него. И это еще сильнее действовало на психику, рисуя в подсознании жуткие картины.

    То какая-то тень бесшумно скользнет перед ним, то послышится позади шорох, либо еще что-то насторожит его. И от всего этого только кровь стыла в его венах, и, тем не менее, он не трусил. Не знамо, откуда возникшее непонятное чувство, двигало его вперед. Хотя он не переставал озираться и оглядываться, ничто пока не могло его остановить. И пусть хоть сам слуга Салнагора – бога загробного мира следовал за ним, он все равно не отступится от своей цели. Такой вот настрой был у Велорна.

    Да, он побаивался, но вовсе не трусил. Можно бояться чего угодно, но если это тоже смертно, так же, как и ты, то не стоит уступать место боязни – трусости. По-настоящему стоило опасаться то, что не остановить физической силой. А ведь Велорн не был слабаком. Напротив, его физическим силам и мышечной массе мог позавидовать любой. И, между прочим, не из гордости по отношению к самому себе, сейчас шаг за шагом, он приближался к ручью, чье журчание уже стало слышно. Вовсе в нем не была завышена самооценка. Он пришел сюда, потому что так было решено, и не хотелось теперь уступать тем ощущениям, что холодили кровь.

    Вот он снова остановился, услышав чью-то поступь позади.

    Несомненно, кто-то или что-то следовало за ним. Теперь в этом не было никаких сомнений. Юноша только крепче сжал рукоять своего ножа, который слишком уж, долго и верно служил ему.

    Далее не раздумывая, он словно призрак скользнул в сторону и затаился сбоку от тропы. Но и то, что шло за ним по пятам, тоже затаилось. И только лишь слабый ветерок, теребил слегка его волосы. Так что зря парень ждал, что его преследователь выйдет из ночного сумрака. Хотя, между прочим, он успел взглянуть на луну. И тут сердце в его груди отозвалось гулким сердцебиением в висках. Еще никогда подобного он не видел. Вместо того чтобы светиться желтизной, теперь она была кроваво-красной.

    «Этого не может быть!» - мелькнуло в голове Велорна.

    Чтобы это могло значить? Может снова боги шутят над ним?

    «Кровавая луна, - снова мелькнула мысль. – Это плохо»…

    И только успел он подумать так, как холодок пробрался под его одежды. Мир окружающий его изменился. Ночная темень сгустилась вокруг, ожив некой неведомой жизнью. И холод, словно в лютый мороз, сковал все его мышцы.

    Неужели это сам Салнагор, со своей свитой, явился сюда, из своего царства теней? Не за ним ли, пришло божество мертвого мира? Тогда где же турангарсаги, что со времен сотворения мира, неизменно следовали за своим властелином?

    Велорн ждал появления вовсе не плотоядных хищников, а тварей загробного мира, что своим обликом не были похожи ни на одно смертное зверье, ибо сам Салнагор  создал их в глубинах мрака запредельного хаоса из неживой материи. Да он ждал то, что не смертно в этом мире и что питается душами смертных, если сам Салнагор позволит им это. И это ожидание показалось ему вечностью. Так он и ждал бы своего конца, если бы не вспомнил старинное предание о посохе Хюрома.

    Еще в детстве Велорн услышал легенду о том, как бог громовик и бог загробного мира, не поделили место под солнцем. Но больше всего почему-то на ум ему пришло то, как Хюром при помощи своего посоха, что назван, был Арнибул, т.е. «Карающий», одержал победу над Салнагором, низвергнув того в пучины мрака. И только при этой мысли, холод начал отступать, когда пред мысленным взором парня почему-то предстало некое подобие посоха, литого из золота, исписанного забытыми древними письменами и увенчанного величественным кристаллом, что изнутри лучился ослепительным пламенем живого света.

    На миг ему показалось, что это и есть тот самый посох и тут произошло чудо. Тот же самый посох теперь оказался в его руке, которая до сего момента, сжимала наполовину проржавевший клинок. Что бы это могло быть? Помощь Хюрома? А может…

    Не успев опомниться Велорн, как потерял всякую логическую связь со своими мыслями. Слишком уж все быстро преобразилось, а может и переменилось. Хотя вот этого пока не дано было ему осмыслить. Но теперь он точно понимал, что вместо леденящего душу холода, им овладел  нестерпимый жар, что наполнил его непомерной жаждой.

    Таких перемен он не мог не заметить. И тем более того, что свет, вырвавшийся из кристалла посоха, что до сих пор был еще в его руке, прогнал прочь сгустки тьмы. Мир окружающий его, вроде как стал прежним, и все та же желтая луна, золотом мерцала на ночном небосводе, что пульсировал мириадами крошечных звезд.

    Суеверный страх на миг оставил Велорна. Но теперь все его тело горело огнем. И тому причиной, вероятно, был посох  владыки небес. Но как он оказался в его руке? Этого Велорн не знал. Да и знать пока не хотел.  Слишком великая сила была заключена в этом предмете, которым  сейчас он владел. И не менее великая сила, высвободившись на волю, жарким огнем перекинулась на парня. Неведомая сила, над которой он не властен был и не мог усмирить, перетекала из посоха в него, причиняя физические страдания.

    Велорн не в силах стерпеть подобное, корчась от боли, подломился в коленях. Внутри, все пылало жарким пламенем.

    «Это конец»… - подумал он.

    Посох из его руки выпал, но обжигающая боль нисколько не утихла. Наоборот, она проникла в каждую клеточку его тела, и казалось, изнутри выжигала его плоть. Неистовая и неукротимая сила посоха: набатом пульсировала в висках; смешавшись с кровью, растеклась по венам, обдав жаром пламени сердце смертного. И как только он был еще жив?..

    Именно сейчас, Велорну не хватало воздуха. Его грудная клетка, судорожно вздымалась и опадала, а его легкие стали подобны кузнечным мехам. Так, по крайней мере, ему казалось. И ни чего-то он не мог поделать, ибо стал рабом того, что проникло в него.

    И за что только были ниспосланы ему такие страдания?

    Только подобные мысли коснулись разума парня, как следующая волна боли обрушилась на него. Перед затуманивающимся взглядом поплыли разноцветные круги, а в висках гудело так, словно одновременно, обрушились все горные вершины в округе. И это было последним из мук, прежде чем его сознание провалилось в глубины мрака…

 

Читать далее